Опоздавшие к лету - Страница 158

158

«Скорая» увезла Тони, и Ева уехала с ним, и врач, неопределенного возраста человек, потер виски: что же такое делается сегодня? Присяжни очень коротко сказал, что охрана Тони будет обеспечена, и отключился — Андрис слышал, как в Управлении надрываются телефоны. Никакого транспорта не было, и он пошел пешком и шел долго. Улицы были пусты. Потом ему удалось остановить такси. Страшная драка была сейчас, сказал таксист. Ужас, что с молодыми происходит. Насмерть, насмерть… И чем дальше… Андрис молчал. В темном скверике стояла толпа, и несколько парней бросились наперерез машине, пытаясь остановить, — водитель газанул и проскочил мимо них. В центре города стали попадаться полицейские патрули. Два раза на перекрестках их останавливали спецназовцы: заглядывали в салон, в багажник и пропускали, не говоря ни слова. Что-то случится сегодня, сказал шофер. Вся душа ноет… Да, сказал Андрис. Что-то должно случиться.

Таксист высадил его на углу квартала и унесся так, будто за ним черти гнались. Андрис направился к арке, через которую попадали во двор. Потом остановился. В доме светились почти все окна. На улице не было ни одного человека. Он еще раз, не веря себе, огляделся по сторонам. Ни одного. По дороге с ревом пронесся, светя пустыми окнами, автобус. Всё. Фонари давали яркий свет того оттенка, который нельзя назвать ни оранжевым, ни розовым. Деревья в этом свете казались бронзовыми. В глухой, ватной тишине со звуком медленной капели падали листья. Андрис стоял и смотрел. Каждый лист падал отдельно. Падение каждого листа все еще было событием. Ночью или завтра днем начнется листопад, и звуки падения сменятся общим шорохом. Листья еще не знают. Пока падение каждого листа — событие. Великолепные бронзовые листья. Ни один не похож на другой. А через неделю — холодный косой дождь, слякоть, и только самые цепкие, серые, истрепанные ветром, будут зачем-то хвататься за ветки, которым они больше не нужны…

Он поднялся на этаж, отпер дверь и вошел. Присутствие посторонних он учуял — в прямом смысле. У него всегда было очень острое обоняние. Дергаться нельзя, к запаху тел примешан запах оружия. Оставалась секунда, чтобы решить, как себя вести, — долгая секунда, пока он нашаривал выключатель, а потом оборачивался, делая вид, что все, что он сейчас увидит, — для него полнейшая неожиданность… имело смысл сыграть партию, не провоцируя партнеров на поспешные действия… Их было трое. В униформе: серые свитера, полосатые брюки; шапочки-маски на головах; пистолеты у двоих, третий держит руки в карманах.

— Без глупостей, — сказал тот, с руками в карманах. — Лицом к стене, руки за голову.

Андрис повернулся к стене и дал себя обыскать. Полосатый покрутил в пальцах нож, хмыкнул и сунул себе в карман. Потом подтолкнул в спину:

— Иди.

— Руки можно опустить? — спросил Андрис.

— Вот еще.

Андриса поставили посреди комнаты. Тот, который держал руки в карманах, сел на диван напротив него, положил ногу на ногу и сказал:

— Мы знаем, кто вы. Можете не запираться и не строить из себя овечку. Нам нужна информация, и вы нам ее дадите. Всю. А чтобы у вас не возникло иллюзий…— Он замолчал, вынул наконец руки из карманов и стал набирать телефонный номер; в карманах у него ничего не было. — Да, он здесь. Давайте. Возьмите трубку, — сказал он Андрису.

Андрис взял.

— Это я, — сказала Марина. Ее было слышно неимоверно четко.

Дыхание — быстрое, нервное. — Это я, ты слышишь?

— Да, слышу, — сказал Андрис.

— Они меня захватили и держат, — сказала Марина. Она старалась говорить ровно, и у нее почти получалось. — Я не знаю, чего они хотят. Я не…— Она замолчала. В трубке раздался шорох, треск, потом другой, тоже женский, голос сказал: — Хватит.

Андрис опустил трубку на рычаги.

— Ну и?.. — начал он.

— Объяснять с подробностями? — прищурился полосатый.

— Что вам нужно?

— Не валять дурака. Это все, что нам нужно.

— Спрашивайте — буду отвечать.

— Судя по нападению на «Палас», вы уже в курсе дела, — сказал полосатый. — Что вы намерены были предпринять еще?

— Ничего, — сказал Андрис. — Следовало бы сначала обдумать ситуацию. Все оказалось несколько неожиданным… Сознание почти отключилось. Андрис физически чувствовал, как мозг с невероятной скоростью перебирает варианты ответов и поведения. Не имело смысла как-то контролировать это — все шло на интуиции и голой технике, в страшном цейтноте.

— За последнюю неделю в город было заброшено три транспорта кокаина. Где они?

— Не было ни одного, — сказал Андрис. — Пустышки. Имитационная операция.

Под маской не было видно — но Андрису показалось, что допрашивающий его полосатый удовлетворенно улыбнулся.

— Понятно. Теперь — фамилии ваших людей в полиции и муниципалитете.

— Наших — в каком смысле?

— Во всех.

— В полиции — следователь Бурдман. Начальник полиции — на коротком поводке. В муниципалитете — по кличке «Футболист», фамилии не знаю.

— Что за поводок у начальника?

— Не знаю. Думаю, что-то из его бурного прошлого.

— Ну а еще кто? Что, больше никого нет?

— Наверняка есть. Но я не знаю.

— В университете?

— Пан и Мексиканец. В администрации. Фамилий не знаю.

— Как же вы с ними встречаетесь?

— Я с ними не встречаюсь. Они мне не нужны.

— А если понадобятся?

— Набираю номер, говорю пароль…

— Номер и пароль.

— Один-три-три-два-семь-ноль. Ответит автомат: «Учреждение не работает». Ждите. Начнется гудение. В это гудение скажете:

«Реджифьер девяносто один». И дальше — что вам нужно.

— Попробуем, — сказал полосатый. — Но — смотрите…— Он набрал номер и стал ждать. Гудение было громким — стоя в трех шагах от аппарата, Андрис слышал его. — «Реджифьер девяносто один». Срочная связь с Мексиканцем.

158