Опоздавшие к лету - Страница 82

Ползти под проволокой вальтер все-таки мешал, рукоятка упиралась в землю, и из-за этого проволочная колючка вцепилась в спину, Ларри дернулся, и тут же две пули ударили рядом. Наконец Ларри освободился — куртка порвалась — и выкатился из-под проволоки под штабель шпал, лежащих как раз напротив того гнезда. Ларри на миг показался над штабелем, вызвав торопливую пальбу — в том числе выстрел стрелка, сидящего напротив, — а потом, пока они там передергивали затворы, встал и влепил ему в грудь две яркие магниевые вспышки. Профессионал не стрелял, и Ларри, ползя под проволокой обратно к траншее, понял, что главная схватка будет в коридорах. Он опять неторопливо пересек открытое пространство, теперь, правда, в два этапа: сначала до кучи песка левее своего маршрута сюда, там полежал немного, отдыхая, а потом вернулся к машине, от которой намечал путь в здание. Профессионал не стрелял. Дальше было проще: за трубу, за трубой, через трубу и двумя прыжками — до еще одной машины. Выстрелы вообще стали реже, стрелки начинали экономить патроны. Здесь Ларри устроил последнюю демонстрацию: встал в рост и потанцевал под выстрелами. Теперь он видел окна, где засели стрелки. Первоначальный план его относительно окна не проходил: окно было надежно перекрыто. Оставался подвал. Ларри дошел до крайнего из выжженных гнезд — стрелок-фермер все еще матерился над карабином — и спрятался за бетонную сваю, вбитую в землю. За сваей можно было только стоять неподвижно и не шевелясь. Кто-то выстрелил в сваю, отлетевшим осколком бетона Ларри оцарапало щеку. Отсюда до выхода в подвал было пятнадцать метров. Все эти пятнадцать метров будут простреливаться справа, слева и сзади, только спереди его прикроет козырек входа. Ларри опять сделал ложное движение, и два или три стрелка разрядили в него свои карабины, а потом рванул с места, пригнувшись, наудачу — и никто в него не попал, хотя пули проходили впритирку. Профессионал тоже выстрелил и промахнулся, ему было неудобно целиться под таким острым углом. Ларри нырнул в подвал, в холод и тьму подвала, номеров здесь не было, и это была передышка, которую нельзя было не использовать. Он присел на корточки, расслабился на секунду, потом резко напрягся, возвращая мышцам тонус. Проверил вальтер под мышкой и пошел к выходу из подвала — тому, что внутри здания.

Выход охраняли два молокососа, два щенка местной породы, им казалось очень остроумным, как именно они выбрали себе позиции: пока один отвлекает на себя мишень, другой расстреливает ее сзади. Ларри поиграл с ними немного и сжег одного за другим — но в какой-то момент он остро пожалел, что у него нет гранаты. Это было плохо — он начинал злиться, значит — устал.

Спокойнее. Веселее. Теперь наверх.

Еще один стрелок бежал по коридору первого этажа, его Ларри сжег сразу и чуть-чуть задержался посмотреть, как тот рвет спуск карабина, — послал ему воздушный поцелуй и получил в ответ волну ослепительной ненависти, обдавшую его с ног до головы. Сукины дети, весело подумал Ларри, до чего ж вы не умеете проигрывать… Он поднимался шаг за шагом и чувствовал, как на площадке второго этажа возятся четверо или даже пятеро: нервно суетятся, кто-то шепотом отдает распоряжения, и даже воздух жарко дрожит над ступеньками от перекрещивающихся взглядов. Профессионала между ними не было, это Ларри знал. Профессионал будет ждать его в коридоре. В конце коридора. Ладно. Одна прицельная линия, напряженная, горячая, почти светящаяся, проходила сейчас над поворотом лестницы — очевидно, стрелок примостился на верхней ступеньке, прислонясь к стене. Ларри пересек эту линию, подождал, пока стрелок среагирует, — реакция у него была отвратительная, — и отступил назад, пропуская пулю. Потом сжег стрелка. Этого можно было и не делать, наверное, потому что тот даже не попытался передернуть затвор, а просто плюнул в сердцах и смотрел, как Ларри приближается.

— Отойди, — сказал Ларри. — Зацепят.

Стрелок повернулся и ушел. Оставалось четверо. Они расположились полукругом и держали под прицелом верхнюю ступеньку. Ларри, распластавшись, дополз почти до самого верха лестницы, макушкой чувствуя жар ожидающих взглядов. Выманивать выстрелы было опасно — могло прилететь рикошетом от стен или железной решетки перил. Ларри взял в зубы световой пистолет, сгруппировался, упершись ногами в толстенный железный прут, поддерживающий перила, и бросил свое тело косо вверх, на стену, и, оттолкнувшись от стены и еще в воздухе хватая пистолет, услышал и почувствовал четыре выстрела мимо, туда, где они его увидели в первый момент. Стрелки рвали затворы карабинов, и Ларри сжег троих, ушел от пули четвертого и сжег и его.

— Все, ребята, — сказал он, переводя дыхание. — Давайте быстро вниз.

На этаже оставались двое, и еще двое были внизу, в гнездах, и по правилам могли сейчас перейти в здание, но не переходили — наверное, израсходовали патроны.

Ему надо было пройти теперь по коридору — метров сорок. В коридор выходило три пары дверей, и за каждой дверью его могли ждать. Ларри шел беззвучно, медленно, внимательно прислушиваясь к своим ощущениям. Первая пара — ни справа, ни слева ничего не было. Хорошо… Вторая… справа что-то было. Это было не обычное прицельное внимание, а скорее настороженное ожидание чего-то. Он остановился. Обе двери были закрыты, и не чувствовалось, что кто-то готовится распахивать их. Это что-то другое… Он присмотрелся и понял что. Почти невидимая, тонкая, путь пересекала нить. Слева она была привязана к дверной ручке, справа уходила в замочную скважину. Это было подло. Он подошел к правой двери, встал так, чтобы не попасть под пулю, и рванул дверь. Грохнуло, полетели щепки. Ларри левой рукой схватил карабин за ствол и выволок стрелка в коридор. Это была женщина. Ларри приставил световой пистолет прямо к фотоэлементу и нажал спуск. Патрон не сработал. Ларри нажал еще, вспышка была ослепительная, особенно в полумраке коридора.